Алиментарные тематики как в отечественном, так и в зарубежном дискурсе в последние годы выходят на передовые рубежи научного поиска, по словам философа-семиотика Р. Барта, пища как объект изучения в наши дни реабилитирована в глазах академического сообщества, преодолевшего ошибочно-пренебрежительное отношение к кажущейся «незначимости» алиментарных сюжетов (Барт 2018: 309), сегодня «это направление научного поиска наконец-то заслуженно обрело признание во всей своей многомерности, многогранности и полноте» (Counihan 2018: 93). Это обусловлено не только тем, что «в области пищи этнографическая специфика сохраняется …более продолжительно, нежели в других сферах материальной культуры», в силу чего пищевые традиции становятся важным источником знаний об этнокультурной специфике народов (Арутюнов, Воронина 2008: 5), но и тем, что пища зарекомендовала себя как удивительно многомерный и полисемантический объект исследования, как обширное научное поле, обнаруживающее все новые стороны и грани поиска и постоянно расширяющее круг связанных с ней научных проблем (Montanari 2023: 7). Их круг необычайно широк – например, исследование традиционно-этнографических «черт» пищи (ее ритуальности, обрядовости, конфессиональной маркированности как черт традиционной культуры), очерченные еще Леви-Строссом коммуникативные функции алиментарных артефактов и роль пищи как языка в целом (Lévi-Strauss 2008), формирование foodscapes – глобализационных и постглобализационных «типичных пищевых ландшафтов», описанных антропологом А. Аппадураи (Appadurai 1996: 32), проявления гастронационализма (DeSoucey 2010) и «политическая» окрашенность кухни (Montanari 2021) как знака самоидентификации общностей и «орудия» государственных практик и стратегий, пища как детерминанта консолидации/размежевания «своих» и «чужих», «местных» и «пришлых» в контексте миграциоведения, а главное – все чаще фигурирующая функция пищи как фактора формирования и поддержания коллективной этнической, национальной, культурной идентичности. Сегодня исследователями «пища все реже воспринимается исключительно как биотопливо для наших организмов, но все больше прочитывается и интерпретируется в социальном, политическом, историческом, философском, конфессиональном измерении» (Colas et al. 2018: 2). Как убедительно доказывают реалии научного поиска, в наши дни в контексте исследования алиментарности все большую важность приобретают никогда не утрачивавшие своей значимости полевые работы и обращение к «этнографическому полю». Ценность эмпирики, «этнографии» и одновременно – ее очевидный дефицит и востребованность при разработке методологий в русле антропологии в условиях размывания традиций и очень быстро меняющихся реалий современного мира отмечается многими исследователями, подчеркивающими, что «теоретизирование требует знания фактов и конкретики, тогда как сегодняшняя наука, вооруженная наиболее свежими теориями, парадоксальным образом часто изобилует лакунами в отношении современной этнографической эмпирики или оперирует устаревшими данными, что парализует и субъективизирует научный анализ, выводя его из режима реального времени» (Duranti 2018: 8). Такие выводы весьма актуализируют не только внимание к алиментарным тематикам как объекту исследования, но и широкое обращение к этнографическому полю как источнику обширных данных в процессе многоплановых исследований пищи. Основные темы секции: формулирование новых тем в полевых программах по изучению антропологии питания локальных сообществ; определение основных вопросов полевых исследований изучения современных этнокультурных явлений в мире индустриального производства, унификации потребления и подвижности оценки продуктов питания; разработка методики ведения полевой документации, создание цифровых полевых архивов, анализ и презентация материалов по антропологии питания в современной цифровой форме.